Это было давно, Да запомнилось людям навек. Жил в деревне лесной Старый дед с бородою как снег. Кособочился тын Пустоватого дома вокруг: Рано умерли сын И невестка, но радовал внук. Для него и трудил Себя дед, на печи не лежал, На охоту ходил И хорошую лайку держал. Внук любил наблюдать, Как возились щенки во дворе: Чисто рыжие - в мать И в породу её матерей. Но однажды, когда По-весеннему капало с крыш, Вот ещё ерунда! - Родился чёрно-пегий малыш. ?Знать, породе конец! - Молвил дед. - Утоплю поутру... Тут взмолился малец: ?Я себе его, дед, заберу! Пусть побудет пока, Пусть со всеми сосёт молоко... Но пронять старика Оказалось не так-то легко. Вот рассвет заалел... Снились внуку охота и лес, Дед ушанку надел И в тяжёлые валенки влез. Снился внуку привал И пятнистая шёрстка дружка... Дед за шиворот взял И в котомку упрятал щенка. ?Ишь, собрался куда! Это с пегим-то, слыхана речь! Что щенок? Ерунда! Наше дело - породу беречь. Ну, поплачет чуток, А назавтра забудет о чём... ...И скулящий мешок Канул в воду, покинув плечо... ?Вот и ладно...? Хотел Возвращаться он в избу свою, Тут внучок подоспел - И с разбега - бултых в полынью! ?Что ты делаешь, дед! Я же с ним на охоту хотел... Внук двенадцати лет Удался не по возрасту смел. Только ахнул старик... Не успел даже прянуть вперёд, А течение вмиг Утянуло мальчонку под лёд. Разбежались круги В равнодушной холодной воде... Вот такие торги И такая цена ерунде. Без хозяина двор, Догнивает обрушенный кров... ...А в деревне с тех пор Никогда не топили щенков.
Придя к жилищу человека. И там оставшись навсегда, Они идут по жизни вместе с нами, Все, разделяя, от начала до конца...
Мы смотрим в их глаза и Душу мгновенно заполняет теплота, Из сердца вдруг уходят огорченья, Там остаётся лишь любовь и чистота...
Умнейшие глаза собаки- Бальзам израненной души. Ведь как бы ни было нам худо, Они нас согревать, светить нам будут, Как маяки, зажжённые в ночи...
Бывает, что неосторожно Мы обижаем их подчас, Они всегда великодушно, Не помня зла прощают нас...
Как часто боль свою они уносят Тихонечко в какой-то уголок... Боясь нас ненароком потревожить, Лишь тёплым носом прикоснувшись к нам чуток...
Когда ж приходит время нам прощаться (Несправедливо короток собачий век), Они всегда хотят, чтобы в последние мгновенья Был рядом с ними их любимый человек...
И, глядя им в глаза сквозь слёзы, Читаешь:" Не сердись! Прости меня! Прошу, не плачь, тебя не оставляю, ТАМ буду ждать теперь тебя..."
Они уходят очень тихо, С собою сердца унося кусок, Чтобы потом к нам возвращаться В снах беспокойных наших вновь и вновь
За что любить собак? Да, в общем-то, вы правы… За сгрызенные тапки, за слюни на руках? За лужу под столом, куда босая встала… За то, что в выходной не выспаться никак? А может быть за то, что ей лишь безразличен И твой размер груди, да и любой размер… Насколько ты умен, успешен и приличен… Сантехник ли, актер, иль бомж ты, например… За то, что без тебя не ест и не играет, На тапочках в углу свернувшись у двери, За то, что лишь тебе безмерно доверяет И кость свою и жизнь: захочешь – на, бери… Сорвешься на нее, ведь жизнь – такое дело… Она не зарычит, не вспомнит всех обид… А смотрит на тебя, как будто пожалела Тебя, тебе ведь плохо… И сразу все простит… Несет любимый мяч и лапою толкает, Мол, не грусти хозяйка, все будет хорошо… И знаешь, что смешно? Что это помогает… А в общем-то и правда… Действительно, за что???
Собаки обездолены людьми. Когда-то кто-то сделал их такими… Голодных всех собак не накормить- И мы, стыдясь, опять проходим мимо… У магазина пес лохматый лег. Весь отощал. Израненная морда. От голода почти стоять не мог- И голову держал совсем нетвердо. -« Ну что за хамство? Прямо на пути!» -«Ну что разлегся? Что тебе здесь надо?» -«Мне с сумкой мимо псины не пройти!» -«Такому псу с помойкой место рядом!» И как им объяснить: не в хамстве суть, И не нарочно лег он на пороге. Он голоден. А здесь еду несут, И может, кто-то даст хоть хлеба крохи… И пес от равнодушия дрожал, И так жалел, что рассказать нельзя им, Как с дачи за машиной он бежал, В которой уезжал его хозяин. Догнать пытался из последних сил, Потом упал и заскулил от боли. Ну а хозяин не затормозил И пса оставил в бесконечном поле. И как скитался где-то много дней, Следы искал, чтобы добраться к дому. И как пинали с каждым днем больней, Как стало чувство голода знакомым. Как объяснить, что лапы не идут, Свело живот и силы на пределе? И не из-за упрямства лег он тут, А просто непослушным стало тело. И пес лежал, и словно чуда ждал, Что чье-то сердце не окаменело. И вдруг случилось. Кто-то хлеба дал, И пса погладил ласково, несмело. Пес оробел, но чуть поднял глаза: Его кормила лет восьми девчонка: На личике заплаканном - слеза, Одета модно, две косички, челка… - «А ну-ка отойди!» - раздался крик. -« Он грязный, дикий!..» – Пес над хлебом замер. Как струнка напряглась девчонка вмиг, И посмотрела взрослыми глазами. И тихо так, но твердо говорит: «Сегодня праздник мой. Ему я рада. Но вас прошу, не надо мне дарить Велосипед. И ролики не надо. Без роликов побуду год – пустяк. И обойдусь я без велосипеда. А вот собаке без меня никак. Пожалуйста, возьмем собаку эту...» И что сказать родителям в ответ? От слез комок. И боль невыносима. И папа молча отложил пакет И в руки взял замученную псину. Пес растерялся, чуть вильнул хвостом… Его девчушка нежно обнимала. Вы спросите, а что же с ним потом? Все хорошо. Наш пес – везучий малый.
Я вас прошу, останемся людьми… И сердце закрывать на ключ не надо… Голодных всех собак не накормить- Вы накормите ту, что с Вами рядом.
Собаки ушли от людей, Ушли из городов, Искать новых друзей В глухой сумрак лесов.
Однажды случилось так - Под несмолкаемый вой Спустился с неба их звездный вожак И всех увел за собой.
А мы не слышали ничего, Мы были глухи и слепы, И в нас уже не осталось места, Где можно оставить следы.
Собаки ушли от людей, И вряд ли вернутся назад. Мне так хотелось тебе Сказать, как я этому рад.
Ушли все, как один, Поджав пустое нутро, И со стоянок машин, И со станций метро.
А мы не слышали ничего - Мы были глухи и слепы, И в нас уже не осталось места, Где можно оставить следы.
Из ледяных подворотен и теплых квартир, Из-под ласковых рук и тяжелых сапог В какой-то другой неизведанный мир, Где правит другой неизвестный нам бог.
Из ледяных подворотен и теплых домов, Забрав свою преданность, злобу и страх, Срываясь с веревок, цепей, поводков, С прощальным прощением в грустных глазах.
Из ледяных подворотен и теплых домов, Из тесных вольеров, из клеток, сетей, Сжимая в зубах неокрепших щенков, Сегодня собаки ушли от людей...
...
Собаки ушли от людей, Ушли из городов, Искать новых друзей, В глухой сумрак лесов.
В один из обыденных дней Случилось именно так - Собаки ушли от людей, И это нерадостный знак...
Над стадионом солнце льет лучи. На поле флаги рвет капризный ветер. Спешат на выставку овчарок москвичи. Владельцы ждут призов, еще не вечер. На рингах лай, хожденье, суета. К открытию как будто все готово Стихают зрители, занявшие места. Уж в микрофон судья бросает слово. Пройдет еще каких-то полчаса Придет в движенье вся эта махина На рингах судей раздадутся голоса И будет к пьедесталу рваться псина. В раздумье возле выхода стою Пытаюсь разобраться в настроении Возьму-ка ради смеха интервью У пса, что скромно замер в отдалении. Полны тоскою умные глаза Легли под голову натруженные лапы Взгляд проницателен прозрачен как слеза Так на больного смотрят эскулапы. Привет приятель, что ты тут грустишь? На ринг собачий так как все не рвешься И не пытаясь отстоять престиж С другими за победу не дерешься. Пес шевельнулся, сквозь меня взглянул Как умный человек вздохнул устало Хвостом пушистым нервно шевельнул Но мне подобных жестов было мало. И вот тогда вдруг пес заговорил Взволнованно, правдиво, убежденно, Он не лукавил, не кривлялся, не юлил, А я молчал, вздыхая удивленно. - Вглядись в людскую мерзость человек, Взгляни на мир собачьими глазами Не оскверняй неправдою свой век И мерзость изучи с её «азами». Вот вы от выставки собачей без ума На всех собак восторженно глазеешь, А где окажется со сборами сума? Хоть отдаленно представление имеешь? Ты посмотри как человек хитер! Как беспардонно с совестью играет Сварганил возле зрелища забор И беззастенчиво копейки собирает. Поставил на контроле ветврачей Они собак совсем не замечают Не заплатил – ко входу нет ключей Червонец бросил и в тебе души не чают. Непосвященному, конечно, не понять Что победитель ранее намечен Своих легко на пьедестал поднять Им их триумф надежно обеспечен. Уж чем не знаю судей взяли в плен Хозяева собачьих чемпионов Как совершили бартерный обмен Понять не просто суть людских законов. Любой талант, отвагу, мастерство Готовы сплавить, назовите цену И разменять на деньги – каково? Таким не трудно оправдать измену. Ты посмотри у люда на виду По злой жаре бежит мужик в халате Готов принять собачьи зубы и беду Поговорив предусмотрительно о плате. Одних собак встречает он в штыки В бескомпромиссной лобовой атаке Других спасет движением руки Уступит, подыграет в «жаркой» драке Да разве это хваткой назовешь Рукавчик зубками прихватят и съезжают Что говорить, больнее схватит вошь Её за злость сильнее уважают. Мельчают псы, чего на них смотреть Сынки диванов, дочери подушек Пес не готов за человека умереть Лихие дети марафетов и игрушек Хозяин купит липовый диплом С дурной собакой порываясь к вязке И знай, штампует денежки потом А пес элитный век живет как в сказке Чудное время ускоряет бег И наша жизнь давно собачьей стала Совсем упал в глазах собачьих человек Достойный раб презренного металла. Какой тут праздник, если так болит душа И корм не в корм и музыка не в радость На посетителей не тратят ни гроша А снаряженье продают – такая гадость! Набьют заклепок на обычный дерматин Рванешь разок и твой хозяин злится Такое носит разве что кретин Не могут лучше, тоже мне столица! У нас на родине такого не найти Для немца выставка собак святое дело! Лотки, палатки без покупки не пройти А если вдруг собака захотела?! Красиво, интересно, широко Не псарня, а народное гулянье Бежать по рингу удивительно легко Азартный зритель не скрывает обожанья. Все так понятно, так продуманно, светло Там ринг, здесь антиринг, там Бест ин шоу Пройдите в угол, если брюхо подвело Судья здесь бог и все его подвластно слову. Он не ругается, не рвется, не дерзит И не вступает с чьим-то боссом в объяснения Ткнет пальцем, будто выделит транзит И вы за рингом без упреков и сомнения. У судей там довольно много прав Квалификация немножечко повыше Они покажут знанья, а не нрав И на людей не смотрят, будто с крыши. Я, извинившись, молча отошел Судья на ринге экспонентам делал знаки Как просто все эффекты прочь отмел И душу тронул гневный клич собаки. (В. Недоростков)
Я расскажу легенду прошлых дней (Пусть каждый понимает так, как сможет) О сером степном волке и о ней, О той, что всех была ему дороже.
История красива, но грустна, Не ждите здесь счастливого финала, Не ждите здесь борьбы добра и зла, Добро бороться и проигрывать устало.
I В краях далеких, где резвится ветер, Где воздух пахнет вольною судьбой, Давным–давно жил там один на свете Красавец одиночка волк степной.
Он жил один, вдали от целой стаи, И не нуждался более ни в ком. Его за это даже презирали, Везде считая зверя чужаком.
А он гордился тем, что был свободен От чувств и предрассудков, от других Волков, что были по своей природе По рабски слепы в помыслах своих.
Тяжелый взгляд наполнен благородством, Чужих законов волк не признавал, Жил по своим. Так гордо и с достоинством Смотрел врагам в глаза и побеждал.
Волк становился все сильнее с каждым годом И одиночества свою печать хранил. Была терниста и трудна его дорога, Но милости к себе зверь не просил.
И этой доли был он сам избранник, Он выбрал путь, и сам хотел так жить. Среди чужих – не свой, среди своих – изгнанник, Готов был жизнью за свободу заплатить.
II Зверь вышел как-то утром на охоту И вкус кровавой жертвы предвкушал, Ведь хищника жестокую породу Бог для убийства слабых создавал.
Пронзительным и острым волчьим глазом Охотник вдруг оленя увидал. Расправив грудь и выгнув спину разом, К еще живой добыче побежал.
Но не успел достигнуть своей цели, Последний вздох олень издал в чужих клыках. Своим глазам сначала сам он не поверил: Волчица серая стояла в ста шагах.
Она была как кошка грациозна, И вместе с тем по-женски не спеша Трофеем наслаждалась хладнокровно Безжалостная хищная душа.
Один лишь взгляд, да и того довольно, Не понял сам, как навсегда пропал. Забилось сердце зверя неспокойно. Забыв про все, он за волчицей наблюдал.
Она была пленительно красива, Свободная охотница степей. Держала голову свою так горделиво. С тех пор все мысли были лишь о ней.
III Матерый злился на себя, не понимая, Что так влечет его? Он потерял покой. И чем взяла его волчица молодая? Боролся с чувствами, боролся сам с собой.
Он не любил и никогда не думал, Что существует нечто больше, чем инстинкт. Потерянный ходил он в своих думах, Пытаясь ту охоту позабыть.
Но как волк не старался – все едино, Обречены попытки были на провал. Забыть не смог. И так неумолимо Сердечный ритм все мысли заглушал.
Однажды он сказал себе: «Ты воин! Чего хотел, всегда имел сполна. Так и сейчас возьми, чего достоин, Какая б не была за то цена!»
Цена была большая…но об этом дальше… Быть вместе им пророчила судьба… Но плата за безумство счастья Порой бывает слишком велика…
IV Волк и волчица так похожи были, Две одиноких родственных души Всю жизнь брели среди камней и пыли И, наконец, судьбу свою нашли.
Они дыханием одним дышали И мысли все делили на двоих. Чего завистники им только не желали, Но что влюбленным было до других…
Им море было по колено, Да что там море… Целый океан! Бескрайние просторы неба Клал волк возлюбленной к ногам.
Им было больше ничего не надо, Друг друга только ощущать тепло. Всегда повсюду вместе, рядом, Всем вопреки, всему назло.
На свете не было и никогда не будет Столь преданно смотрящих волчьих глаз. Поймет лишь тот, кто до безумства любит И так же был любим хотя бы раз.
V А дальше было все предельно просто, Все точки жизнь расставила сама…. Но по порядку…Осень Осталась в прошлом, Взамен нее пришла зима…
Степь занесло и замело снегами, Повсюду были заячьи следы. И с солнца первыми холодными лучами Ушла волчица в поисках еды.
В то утро волк проснулся не от ласки, Не от дыхания возлюбленной своей. Вскочил, услышав звонкий лай собаки, И голос человека, – что еще страшней.
Охота началась. Завыла свора, В погоню за волчицей устремясь, На белоснежном чистом фоне Смешались клочья шерсти, кровь и грязь.
Она дралась как одинокий воин, Бесстрашно на куски рвала врагов. Соперника подобного достоин Не был никто из этой стаи псов.
Они волчицу взяли в тесный круг И в спину подло свои клыки вонзали. От волчьей смелости пытаясь побороть испуг, Охотники добычу добивали.
А человек за сценой наблюдал, Ему хотелось крови и веселья, Он ради смеха жизни клал Без малой доли сожаленья.
VI Все лапы в кровь – матерый гнал по следу. Душа кричала: «Только бы успеть!» Он так хотел подобно ветру К любимой на подмогу прилететь.
Но не успел… Своею грудью он закрыл лишь тело И белоснежный оголил отчаянно оскал. Вдруг, человек, взглянув в глаза ему несмело, Оставить волка своре приказал.
Охота кончилась, и свору отозвали, Оставив зверю щедро право жить. Но только люди одного не знали, Что хуже участи и не могло уж быть.
Такую боль в словах не передать, И не дай Бог ее почувствовать кому-то. Волк жизнь свою мечтал отдать, Чтоб для любимой наступило утро.
Но смерть сама решает, с кем ей быть, Трофеями своими не торгует. Нельзя вернуть… Нельзя забыть… Здесь правила она диктует…
VII И вот опять…как прежде одинок… Все снова стало на круги своя. Свободой обреченный степной волк Без воли к жизни, без смысла бытия.
Померкло солнце, небо стало черным, И в равнодушие окрасился весь свет, С тоской навеки обрученный, Печали принявший обет,
Зверь ненавидел этот мир, Где все вокруг – напоминанье, О той, которую любил, С кем вместе жил одним дыханьем,
С той, с кем рассветы он встречал, И подарил всего себя, Ту, что навеки потерял, И память лишь о ней храня,
Волк день и ночь вдвоем с тоской Как призрак по степи блуждал, Не видя участи иной, Он смерть отчаянно искал.
Зверь звал ее, молил прийти, Но слышал эхо лишь в ответ… Забытый всеми на пути, И жизнь ушла, и смерти нет…
Так еще долго в час ночной Уставший путник слышал где-то Вдали печальный волчий вой, По стЕпи разносимый ветром.
*** Летели дни, недели, годы, Пора сменялася порой Слагались мифы, песни, оды О том, как волк любил степной.
И только самый черствый сердцем, Махнув презрительно рукой, Промолвил: «Все вы люди лжете, Нам не дано любви такой…»
Путь к породе ВЕО многих любителей начался с этого детского стихотворения -Зинаиды Александровой Дозор
Я нашёл в канаве Серого щенка, Я ему на блюдце Налил молока. Он меня боялся, Жалобно глядел, Прятался в калоши, Ничего не ел. На другое утро Влез ко мне в кровать, Стал под простынею Ноги щекотать. Пролил у котёнка Миску молока. Мама рассердилась: — Выгоню щенка! Папа для газеты Объявленье дал, Что щенок овчарки К мальчику пристал. Пусть его хозяин К нам придёт за ним. А не то считаем Мы щенка своим. Я глядел в окошко, Ждал в дверях звонка… Не пришёл хозяин Серого щенка! Я его Дозором В тот же день назвал. Как меня любил он! Как меня он знал! Мой щенок весёлый За лето подрос, Стал красивый, умный, Стал учёный пёс. Ходит за газетой, В очереди ждёт, Купит, не замажет, Маме принесёт. На чужих он лает, Охраняет дверь. Почтальон боится К нам ходить теперь… С Дальнего Востока Возвратился брат. Ехал он в вагоне Десять дней подряд. Брат приехал в отпуск К нам издалека. Брат сказал мне: — Ну-ка, Покажи щенка! Прибежал с мороза, Запыхавшись, пёс, Свежую газету Он в зубах принёс. Он мешок понюхал Новый, вещевой, Поглядел на брата И подумал: «Свой!» Сразу подружился Брат с моим щенком, И весёлым лаем Снова полон дом. Пусть они играют. Ничего, я рад… — Подари Дозора, — Говорит мне брат. — Будем с ним границу Вместе охранять. Пёс, наверно, понял Стал хвостом вилять. Говорят ребята: — Правда, подари! Закусил я губы И сказал: — Бери. Облизал мне щёки, Закружился пёс… Только с ним расстаться Жалко мне до слёз. Проводили брата. В доме тишина. Мама шьёт рубашки, Сидя у окна. Из собачьей миски Ест ленивый кот. За газетой папа Сам теперь идёт… Скучно после школы Мне по вечерам. А у всех собаки Лают по дворам. За весною лето, И опять зима. Что-то брат с границы Нам не шлёт письма! Тихо шепчет мама: — Может, ранен он… А в окно стучится Старый почтальон. С голубым конвертом Тянется рука: — Вам письмо с границы, Верно, от сынка… Брат нам пишет: «Мама, Я теперь здоров. Здесь меня лечили Восемь докторов. И Дозор был ранен. Он герой у нас: Он меня от смерти На границе спас. Он врага-шпиона В роще задержал, С перебитой лапой К нашим добежал. Я горжусь Дозором. От него привет. Мы покинем завтра Скучный лазарет… На родной заставе Вьётся красный флаг. Перейти границу Не посмеет враг!»
Ну как не влюбиться в этого серого щенка овчарки- и это любовь на всю жизнь! Восточник должен быть гордостью России как и прежде и 17-января - люди не равнодушные к этой породе будут держать"бой" Skorpuhk,форум Приморский..